(Все мнения, выраженные в этом материале, отражают личную точку зрения автора и не должны служить основанием для принятия инвестиционных решений или расцениваться как рекомендация или совет по инвестированию.)
Наше знакомство с Мьянмой началось, как только мы приземлились в Мандалае и вышли из аэропорта. Был декабрь 2012 года, и, если не считать нескольких осоловевших туристов, аэропорт и окрестности казались совершенно безлюдными — идеальная декорация к фильму Хичкока.
Пройдя иммиграционный контроль, мы покинули сверкающий, но пустой аэропорт, сели в тачку 80-х годов и поехали по пустынному шоссе. Такси напомнило мне машину моего отца, которую мы с братом называли «пока-покатушкой» (она могла сломаться в любой момент). Это была самая настоящая развалюха. Мы ехали по четырехполосному шоссе, а рядом с нами тащился чувак на телеге, запряженной волами. Была середина рабочего дня, на улицах города ни души.
Я путешествовал со своим приятелем — моим бро из хедж-фонда, который мечтал стать звездой К-Pop и сделать карьеру в НБА. В последний раз он попал во что-то круглое, когда посетил Staples Centre. Ему нужно было взять обязательный двухнедельный отпуск, и он решил провести его в Юго-Восточной Азии со мной. За первые две недели декабря 2012 года мы посетили Джакарту, Бали, Бангкок, Куала-Лумпур, Мьянму (Мандалай, озеро Инле, Баган и Янгон). Свое путешествие мы закончили туром по Шри-Ланке.
Мой друг отлично шарит в интернете и нашел много полезной инфы о путешествиях по Мьянме. Десять лет назад многое, что мы считаем практически базовыми правами человека, не существовало. Не было мобильной связи, почти не было интернета, о банкоматах никто не слышал. Местные принимали только бумажные доллары, да и то не все — купюры с некоторыми серийными номерами не принимались, так что надо было соблюдать осторожность. Мятые или порванные купюры тоже не принимались, поэтому мы рассовали всю наличность по книгам, чтобы сохранить ее товарный вид.
Но стоило смириться с отсутствием благ цивилизации и финансовых услуг, как перед вами открывалась страна с огромным потенциалом, прекрасными храмами и гостеприимным населением. Каждый день мы посещали новый город, чтобы успеть увидеть как можно больше за короткое время нашей поездки. Последние несколько дней мы провели в Янгоне, деловой столице Мьянмы. В эпоху британского колониализма этот город, который раньше назывался Рангун, был одной из самых процветающих колоний.
Благодаря выигрышному расположению между Индией, Таиландом и Китаем и глубоководному порту, выходящему в Андаманское море, Мьянма имеет немалую геостратегическую ценность. Кроме того, страна богата драгоценными камнями (например, рубинами и нефритом) и природными ресурсами (огромные неиспользованные запасы природного газа и нефти). А еще у нее много молодежи — идеальной рабочей силы для изготовления всяких безделушек, которые можно за гроши продавать на Amazon. Но по разным причинам используется лишь малая толика этих природных богатств, и Мьянма отстает в развитии на несколько десятилетий.
В каком бы уголке мира вы ни находились, от культурных и языковых артефактов империи не скрыться. Декабрь в Янгоне только подтвердил этот тезис. Больше всего меня удивило количество рождественских украшений в городе и его окрестностях. Большинство населения Мьянмы исповедует буддизм, вторая по численности религия — мусульманство. Местная культура (как и сама страна) не построена на иудео-христианских ценностях и не настолько интегрирована в мировую экономику, чтобы здесь отмечали такой светский (и консьюмеристский) праздник, как Рождество.
Несмотря на все это, я услышал все классические рождественские мелодии. Я всегда буду любить тебя, Мэрайя! Я видел снеговиков в тропическом запыленном городе, звенящие колокольчики и красные колпаки Санты. Во многих барах хостесс были одеты в безликие красно-белые костюмы — знак участия в этом глобальном ритуале окончания года.
Иудео-христианской либерально-демократической империи не было дела до Мьянмы, но, несмотря на это, местное население впитало некоторые ее важнейшие культурные аспекты. В каждом обществе есть ритуалы и празднества в честь смерти старого года и рождения нового. Ритуалы, которые соблюдает население, многое говорят о том, кто на самом деле правит бал.
Когда народ разделяет культурные ценности, он также разделяет убеждения и практики, которые необязательно прямо поддерживать. Завоевать сердца и умы важнее, чем играть мускулами, показывая свою силу. Оккупация чужой территории без прививания побежденному народу культуры победителя может обойтись очень дорого.
Любой организационной структуре, будь то национальное государство, религия или сетевая система, нужно приобретать и удерживать пользователей. Вирус принадлежности передается через культуру и язык. Гораздо легче удержать пользователей в вашей системе ценностей, если они разделяют убеждения, свойственные культуре, которая хочет их поглотить. Поэтому в процессе полной реорганизации мира с помощью негосударственных валют и децентрализованных открытых сетей на основе блокчейна с контролем уровня доступа культура этих сетей будет так же важна, как цена их монеты и качество технологии.
Первое, что делает любой колонизатор, — это уничтожает связь угнетенного населения с его наследием. Снимается традиционная одежда, меняются имена, искореняется язык. Следующий шаг — добиться того, чтобы население с детства носило «подходящую» одежду, говорило на «правильном» языке и верило в «настоящего» бога (богов).
Все имеет свое начало. Криптовалюта — это альтернатива финансовой системе, основанной на фиатной валюте, долговых обязательствах и эксклюзивной власти централизованного национального государства. Она не возникла готовой, с собственным языком и культурой, но уже начала формировать собственную философию, которое радикально отличается от догматов системы, которую она стремится разрушить.
Пока многие отмечают светский праздник, используя символы белого престарелого мужчины, который раз в год спускается с Северного полюса на волшебных санях, чтобы раздать подарки послушным детям, поразмышляем об эволюции криптовалютной культуры за последние годы — а заодно подумаем, в каких сферах нам нужны свежие идеи, чтобы дистанцироваться от системы, которую мы хотим победить.
Криптомемы
Если сомневаетесь в силе мемов, посмотрите на Илона Маска. Tesla как компания должна стоить нуль, но Илон — один из лучших творцов мемов, которых когда-либо видел мир. Мне сказали, что у него есть целая команда, которая клепает мемы. Илон стоит сотни миллиардов долларов, потому что его мемы всегда попадают в яблочко.
Подобно вирусу, мемы заражают сознание носителя идеей, которую легко интуитивно понять и передать следующей жертве. Благодаря социальным сетям мемы быстро распространяются, «заражая» множество носителей.
Мы часто недооцениваем силу изображений, но вспомните, как зародились все основные мировые религии — первые последователи появились у них во времена, когда книги были дорогими, а большинство людей — не умели читать и писать. И картинки на стенах храмов — эквиваленты мемов того времени — рассказывали прихожанам об основах религии.
Вкратце рассмотрим несколько мемов, которые составляют основу нынешней криптокультуры. По возможности я буду ссылаться на подробные статьи с пояснениями, а в конце каждого подраздела объясню, почему важен этот мем.
HODL
Hodl эту чертову дверь! Гениальная серия, которая просто взорвала мозг; жаль, что последний сезон оказался отстойным.
Вот статья, объясняющая, как возник мем HODL.
Многие успели купить биткоин по смехотворно низкой цене и быстро продали его, стоило ему сильно подорожать. Но между «сильно» в 2013, 2017 и 2021 годах — колоссальная разница. Купить биткоин за несколько баксов и держать его, когда он подорожал в 60 000 раз… Это не просто выдержка, это фанатичная вера. В этом и заключается суть HODL.
А уж как нужно верить, чтобы HODL-ить, когда вы видите, как официальная стоимость вашей криптовалюты падает на 90% и больше. Боевой клич «HODL!» должен вселить в держателей криптовалюты уверенность, необходимую, чтобы не спасовать и пережить волатильность.
Любая новая технология переживает периоды нестабильности. Чтобы экосистема развивалась, спекулянты и разработчики должны HODL-ить. Взлеты и падения новой технологии выдержат только самые ревностные ее фанатики. Культура HODL необходима для того, чтобы критическая масса последователей криптовалют оставалась в системе и продолжала поддерживать ее в тяжелые времена.
Крипта — развлечение не для слабонервных, особенно если постоянно проверять цены монет в портфеле. Активно действовать на рынке криптовалют и не верить в культуру HODL — верный путь к биполярному расстройству.
Money Printer Go Brrr….
Это оригинал классического мема, который с тех пор породил множество вариаций.
Меня особенно рассмешил вот этот вариант. Люблю интернет.
Нельзя отрицать, что мировой финансовый кризис 2008 года и «спасение ситуации» центральными банками подготовили благодатную почву для появления биткоина. Центральные банки — и правительства, которые наделяют их полномочиями, — отреагировали на Великую рецессию и все последующие кризисы печатанием денег. Кто от этого выигрывает? Горстка приближенных к власти компаний и держатели финансовых активов. Те, чьи доходы состоят в основном из заработной платы, в полной жопе.
Вот и вся суть этого мема. Это лозунг для всех тех, кого возмущает лицемерие правительств, которые проводят рыночную экономическую политику, но заставляют своих граждан расплачиваться за неудачные решения финансовых институтов высокой инфляцией. Приватизация прибыли и социализация (распределение) убытков — не знаю, что это за экономический «изм», но если бы это была религия, она определенно бы на подъеме.
Чуть ли не в каждой статье я пишу о том или ином аспекте денежной инфляции, которую порождают центральные банки. Это потому, что гигантское количество денег, напечатанных мировыми центральными банками, и является основной движущей силой небывалого роста, который наблюдается на криптовалютных рынках после краха из-за пандемии коронавируса в марте 2020 года.
Желание создать систему, основанную на надежных деньгах, не требующих доверия, — вот мотивация многих адептов крипты. Этот мем отражает это желание.
Wage Cuckin’
Финансовые СМИ любят истории о дей-трейдинге с хорошим концом, где героя ожидает быстрое обогащение. Их сюжет строится по следующей схеме:
- Обычный человек со средней зарплатой (для определенной страны) открывает для себя крипту.
- Человек начинает заниматься дей-трейдингом.
- Случайно покупает шиткоин, который за пару недель дорожает в 1000 раз.
- Раз! — и он уже долларовый миллионер.
- Теперь он может бросить свою унылую работу и пополнить ряды нуворишей.
«Зеркальная» версия этой истории, которую обычно печатают во время «медвежьего» рынка, выглядит так:
- Человек разбогател на криптовалюте.
- Рынок упал на 90%, и он все потерял.
- Ему пришлось вернуться на работу. Печалька!
Не меньшей популярностью пользуются истории о людях, которые инвестировали пару тысяч долларов в криптовалюту, HODL’или, и за несколько лет благодаря росту цен эти тысячи превратились в миллионы или даже миллиарды. Опять же, суть этих историй в том, что криптовалюты полностью изменили образ жизни человека, вытянув его из болота повседневной рутины наемного работника.
Хорошо учись в школе (то есть получай хорошие отметки; реальное накопление знаний никого не интересует), поступи в университет (будем надеяться, что огромный кредит, взятый на учебу, окупится) и, если повезет, получи хорошо оплачиваемую работу, которая со временем покроет затраты, понесенные тобой или твоей семьей. Вот жизненный путь, к которому нас учит стремиться современное общество.
Это была бы вполне годная стратегия, если бы печатные станки мировых центробанков не выплевывали свежие деньги каждую секунду. Центральные банки стремятся вызвать инфляцию, опережающую рост заработной платы среднестатистического работяги. С 1971 года, когда Никсон отвязал мировую резервную валюту от золотого стандарта, те, кто получает фиксированную зарплату, заведомо проигрывают. Единственный способ выиграть — это спекулировать на рынках финансовых активов.
Этот мем, высмеивающий работу Вояка — одной из бесчисленных шестеренок в корпоративной машине сети фаст-фуда — воплощает этот месседж. В свое время Вояак был криптовалютным богачом, но потом случился rekt, и ему пришлось вернуться к жарке котлет.
Нет ничего плохого в том, чтобы жарить котлеты или выполнять любую другую неквалифицированную работу. Такая работа теряет достоинство только тогда, когда правительство уничтожает ценность вашего труда, агрессивно печатая деньги, чтобы заткнуть дыры в балансах не считающих деньги компаний, которые заслуживают банкротства, а не спасения.
Таков смысл этого мема: он высмеивает укоренившиеся представления о достоинстве труда. Он также показывает цель многих участников криптовалютного рынка — вырваться из злыдней, где твое время постоянно обесценивается.
Apes
Ape — это обезьяна, а «обезьянничать» — значит подражать. Остроумно. Для успеха любой идеи, на основе которой создается организация (нация, религия или валюта), требуется подражание. Мы наблюдаем и следуем за окружающими.
Дух подражания в трейдинге — это выражение порой небрежного отношения к покупке активов в криптовалютной экосистеме. Когда вы, следуя примеру других трейдеров, входите в проект, вы не руководствуетесь исследованиями или критическим мышлением — их роль минимальна. Вы спешите последовать за стадом и, если повезет, успеваете выйти до того, как настроения масс изменятся. В этом и заключается суть подражания, эйпинга. Если тратить много времени на реальные исследования, можно упустить несколько иксов роста.
Те, кто успешно подражает стаду или предвидит, куда переключится внимание масс, получают огромные барыши. Неудивительно, что Bored Ape Yacht Club стал одним из самых успешных и продаваемых NFT-проектов, ведь это визуальное представление философии многих трейдеров в экосистеме.
Собачьи деньги
Шиба-ину просто невыносимо кавайные. Очевидно, они не самые послушные собаки, но разве похоже, что мне не насрать?
Джексон Палмер решил узнать, что будет, если соединить бесполезную технологию с фото милой собачки. Гав-гав… так появился Dogecoin.
Вполне закономерно, что криптовалюта, о которой больше всего говорит гений мемов Илон Маск, — это Dogecoin. Бесполезные технологии плюс баянистые мемы принесли миллиарды долларов автомобильной компании и одной криптовалюте. Вот так просто.
Многие самые дорогие монеты специально игнорируют технологии. Как будто их создатели проводят негласный эксперимент: «Хм, насколько дерьмовой должна быть технология, чтобы народ не покупал монету?». Покупатели этих «мемных» монет готовы, по сути, вырыть яму в земле и сжигать энергию (читай: деньги) без всякой пользы.
Они не ценят фиатные деньги, которые зарабатывают, потому что из-за спровоцированной правительством инфляции они обесцениваются каждую секунду, каждый день. Зачем покупать «правильные» финансовые активы — акции, облигации и/или недвижимость? Зачем платить гонорар какому-то фондовому менеджеру только потому, что тот изучал CAPM и другие эмпирически бесполезные теории в «правильном» университете? Просто скупайте объективно бесполезные с технологической точки зрения криптовалюты, взвинчивайте их цены до астрономических высот и смейтесь, наблюдая за тем, как мировая элита раздраженно сетует на вашу глупость, — как можно покупать «собачьи» деньги?!
Даже несмотря на то, что «мемные» технологии не способствуют децентрализации или созданию надежных негосударственных денег, они воплощают дух криптовалюты, так как выражают протест против системы TradFi.
Feels Good Man
Статья о мемах и культуре криптовалюты была бы неполной без обсуждения лягушонка Пепе.
Криптовалютное сообщество — по неизвестным причинам — выбрало милого лягушонка и превратило его в свой талисман. Пепе и мемы с его изображением показывают, как сообщество может изменить дискурс о символе, если все его члены коллективно решат, что он что-то для них значит.
Какие еще символы, кроме Пепе, мы можем перенять и присвоить? Этот символ имеет ценность только потому, что мы там коллективно решили. Большинство идей и мифов теряют ценность, когда число тех, кто в них верит, уменьшается. Мы можем придать смысл чему угодно, если будем действовать сообща.
Но хватит о Пепе.
Основы эффективной коммуникации
Культурно значимые криптомемы из приведенной выше небольшой подборки рассказывают миру о том, кто мы, во что верим и что презираем. Но они не помогают нам общаться с теми, кто еще не в теме. Чтобы мы могли достичь своих высоких целей, язык криптовалютного сообщества должен измениться.
Если бы нам было нужно создать криптовалютную библию, какой бы она была? Как создать небольшой и в то же время впечатляющий набор мемов, фраз и историй, чтобы каждый мог его понять и за несколько часов научиться говорить на языке криптосообщества так, как если бы много лет к нему принадлежал?
Жаргон — еще одно проявление закрытости, признак привилегированного клуба для тех, кто «в теме». Он понятен не всем и не способствует привлечению новых членов. Нам не нужен язык, на освоение которого уходят годы. Когда ты работаешь в торговом зале, самое ценное, чему ты учишься, — это умение общаться. Это умение не только ускоряет сделки внутри группы, но отделяет профессионалов от плебеев. Но шанс изучить этот язык выпадает лишь тысячам профессионалов, которым «посчастливилось» работать на рынках. Так не создать успешное глобальное движение.
К сожалению, вести полноценную жизнь можно и без криптовалюты. Это не язык, на котором мы говорим и пишем. Для того чтобы интегрироваться в общество, нужно уметь общаться. Если все вокруг говорят на определенном языке, придется потратить время на его изучение. Самая важная часть дошкольного образования — изучение языка общества, в котором живет ребенок. Интуитивно выучить язык можно только до определенного уровня. Мы просиживаем в школе и учим бессмысленные правила с единственной целью — донести свои мысли до других людей, которые говорят на том же языке.
Мой китайский не продвинулся дальше определенного уровня, потому что я начал учить его уже взрослым и могу тратить свое время на более интересные занятия, чем заучивание иероглифов. Совершенно не хочу унизить язык. Тем, кто изучает английский в зрелом возрасте, приходится иметь дело с кучей необъяснимых грамматических правил и спряжением глаголов, в которых нет никакой логики. Мне просто повезло, что я выучил язык доминирующей империи еще ребенком.
Не нужно считать, что люди должны учить наш криптоязык, чтобы быть полноценными участниками нашей культуры. Нужно подойти к этой проблеме с точки зрения новой «религии», которая хочет пошатнуть укоренившиеся в обществе стереотипы мышления. Человечество уже через это проходило, и залог успеха — в создании простых, но вирусных мемов, которые, с одной стороны, высмеивают недостатки доминирующей системы мировоззрения, а с другой — показывают светлое и счастливое будущее, которое легко может стать настоящим — нужно просто верить.
В пандемии коронавируса виноваты главным образом мы сами. Но в результате локдаунов и включения печатных станков почти во всех странах мира народ стал больше времени проводить в интернете и сильнее злиться на безудержную инфляцию, созданную центральными банками. На этой благодатной почве и проросли семена криптореволюции, которая охватила больше сердец и умов.
Меньшинство может свернуть горы, если большинство апатично. Нассим Талеб подробно описывает это явление — как предпочтения меньшинства, даже если они составляют всего пару процентов в выборке, могут повлиять на политику большинства. Мы, адепты Господа нашего Сатоши, — громогласное меньшинство и можем добиться гораздо большего, чем от нас ожидают.
Но мы должны создать простой и понятный язык, который, тем не менее, будет заметно отличаться от существующего. Я не лингвист, но если мы сможем самостоятельно проанализировать то, как мы описываем экосистему, попытаемся упростить и создать термины, которые легче понять и запомнить, это откроет нам путь к большей аудитории.
Самой большой проблемой будет сокращение использования слов и фраз, имеющих конкретное значения в старой системе, но плохо описывающих определенную криптоидею. Возьмем, к примеру, термин «голубая фишка», который используется для обозначения премиальных, дорогостоящих финансовых активов, таких как акции или произведения искусства. У него есть своя история, которая началась с завершением формирования системы TradFi в начале ХХ века. Нам нужен криптовалютный эквивалент для обозначения высокоценных активов, имеющий органичную предысторию, уникальную для нашей культуры. Нужно заставить наших лидеров адаптировать их язык с учетом специфики криптокультуры, чтобы сохранить право решать, кто мы есть и во что мы верим.
Об успехе можно будет говорить, когда те, кто не владеет криптовалютой, будут участвовать в криптокультуре, распространять мемы и говорить на нашем языке. Когда бумеры начнут рассказывать о том, как они ректанулись из-за слива акций Proctor и Gamble после корректировки бухгалтерской отчетности, можно не сомневаться — вирусность криптокультуры достигла нужного уровня. Каждый из нас может внести свой вклад в распространение нашей культуры — нужно просто думать о том, что и как мы говорим. И когда многие из вас, читатели, соберутся вокруг хвойного дерева, которое не растет в ваших широтах, и будут благодарить друг друга за подарки, пусть это лишний раз напомнит вам о силе культуры, — и дайте себе зарок помочь криптовалютной системе найти собственные средства выражения своей уникальной философии.